Історія

Богданов Василий Иванович (1837-1886)

Поэт-искровец некрасовской школы. Родился в г.Лихвин Калужской губернии. Сын священника. Будучи студентом-медиком Московского университета, был домашним учителем трех сестер Берс, одна из которых, Софья, стала впоследствии женой Льва Толстого.

Окончив в 1861 году университет и получив степень "лекаря с отличием", в 1862 году переезжает в Петербург, где два года работает врачом-практикантом в больнице для бедных. Затем переходит в Морское ведомство - служит в Кронштадте - в Балтийском флоте.

Активно сотрудничает в сатирическом журнале "Искра" (1863-1873), а после его закрытия печатается в "Будильнике", "Осколках", в театральной газете "Суфлер". Стихам Богданова свойственны сатирическая заостренность, полемическая направленность против поэзии чистого искусства. Поэт социальной темы, он создает обширную галерею представителей городских низов - портреты рабочих, портних, прачек, бывших студентов, исключенных за неуплату за обучение и так далее. Не обходит он и бедственное положение обездоленных крестьян.

Богданов - автор известного, ставшего народной песней, стихотворения "Дубинушка" (1865), а также русского перевода французской "Марсельезы" (1885).

В то же время, широко используя приемы "масок" резонерствующего либерала, помещика-самодура, благонамеренного обывателя, поэт обличает лицемерие и лакейство, взяточников и доносчиков, часто прибегает и к пародии, перепеву ("Шепот, робкие попытки..." (1869), к аллегории ("Из автобиографии щенка" (1871).

Обострившаяся болезнь легких заставила Богданова подать рапорт о переводе в Черноморский флот. Приказ Морского ведомства о его зачислении в Первый Черноморский экипаж был подписан 24 августа 1885 года, но в это время Богданов находился в плавании на корвете "Богатырь", поэтому прибыл в Николаев с семьей только 27 октября  1885 года.  Служит врачом в Морском госпитале, а в 1886 году - старшим судовым врачом на кораблях-поповках "Вице-адмирал Попов" и "Новгород".

В Николаеве Богданов принимает участие в деятельности Общества морских врачей, членом которого он стал еще в Кронштадте. Продолжает писать стихи. Сохранился, правда, не полностью, написанный им гимн для ученического хора местной женской гимназии:

Славься и славься, наш русский край,

Гордо врагов-супостатов карай,

Рабские цепи повсюду руби,

Братство, равенство, свободу люби!

Славься, наш русский трудящийся люд,

С книгой, с мотыгой, с сохой ли твой труд, -

Ты наш родимый кормилец всегда, -

Слава святыне родного труда.

Летом 1886 года здоровье поэта резко ухудшилось. 21 июля он был помещен в Морской госпиталь, где и скончался. 6 августа 1886 года газета "Южанин" опубликовала сообщение: "Жена старшего судового врача Людмила Алексеевна Богданова с детьми с прискорбием извещают о кончине мужа и отца своего Василия Ивановича Богданова, последовавшей в Николаевском морском госпитале 5 августа в 7 часов 40 минут вечера".

Согласно разысканиям николаевского краеведа П.Соломатина, автор "Дубинушки" жил в двухэтажном доме по улице Адмиральской, 25. Ныне это № 41. Могила поэта не сохранилась.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.66-67.

Вейнберг Петр Исаевич (1831-1908)

Поэт, переводчик, педагог, историк литературы, журналист, общественный деятель. Старший брат Павла Вейнберга (1846-1904), артиста разговорного жанра, автора сборников "Сцены еврейского быта" (1870), "Новые сцены и анекдоты из еврейского, армянского, греческого, немецкого и русского быта" (1880).

Родился в Николаеве в еврейской семье купца 3-й гильдии, нотариуса. В том же 1831 году семья переехала из Николаева в Одессу. Обучался в Одесском пансионе В.А.Болотова и в гимназии при Ришельевском лицее. Затем поступил на юридический факультет того же лицея. За полгода до окончания курса перевелся на историко-филологический факультет Харьковского университета, который закончил в 1854 году со степенью кандидата.

Служил в Тамбове чиновником особых поручений при губернаторе К.К.Данзасе и был безнадежно влюблен в его дочь. Пишет стихотворение "Он был титулярный советник..." (1859). Положенное на музыку А.С.Даргомыжским, ставшее романсом, оно получило широкое распространение. Стихи Вейнберга, посланные в журнал "Русский вестник" М.Н.Каткова, были приняты за переводные и напечатаны под заглавием: "Из Гейне". Это побудило их автора взять в качестве одного из многочисленных псевдонимов - "Гейне из Тамбова".

В 1858 году Вейнберг переезжает в Петербург и становится профессиональным литератором. Сотрудничает в журнале "Искра" В.С. Курочкина (1859-1866 годы), а также в ряде других изданий. Как сатирик Вейнберг широко использует прием известной формы для нового содержания. Таковы его стихи "Стрекоза и муравей" (по Крылову), "Колыбельная песня" (по Лермонтову). Использует он и неожиданные параллели:

 Я люблю смотреть на звезды –

 Но не те, что в лунном мире;

 Мне милее те, что светят

 На чиновничьем мундире…

 Центральная часть его творчества – это переводы. Вейнберг перевел на русский язык произведения более 60 авторов. Среди них - Шекспир. Он перевел 9 его пьес. Слова Отелло в его переводе: "Она меня за муки полюбила, А я ее - за состраданье к ним" - стали крылатыми. Вейнберг также принимал участие в подготовке изданий Шиллера, Байрона. Сам издал сочинения Гейне, Гете, Гюго. Написал биографический очерк "Генрих Гейне" (СПб., 1892).

 Много сил Вейнберг отдавал журналистике, был редактором и активно сотрудничал в целом ряде газет и журналов разных направлений. Не все его суждения как критика заслуживают внимания. Так, он не принял "Чайку" А.П.Чехова, которую читал в рукописи и не пожелал даже смотреть на сцене. Не признавал он и драматургии А.М.Горького. В пьесе "На дне", по его словам, "действия очень мало, почти нет, драматический узел ничтожный, шаблонный".

Занимался Вейнберг и педагогической, а также научной деятельностью. Одно время был директором гимназии, затем реального училища. В 1868-1874 годах заведовал кафедрой русской литературы в Главной школе в Варшаве, преобразованной затем в университет. В 1887-1894 годах был приват-доцентом кафедры всеобщей литературы в Петербургском университете. Им подготовлен ряд учебных пособий, в том числе "Русские писатели в классе" (10 выпусков, СПб., 1884-1886), "Русская история в русской поэзии" (1888), "'Европейский театр" (1875), "Страницы из истории западных литератур" (1907) и др.

Петр Исаевич Вейнберг пользовался известностью и уважением среди своих собратьев по профессии и как председатель "Союза взаимопомощи русских писателей" (1897-1901), а в конце жизни как председатель "Литературного фонда".

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.65-66.

Богданович Евгений Васильевич

Писатель. Генерал-от-инфантерии. Член Совета Министерства внутренних дел. Почетный Гражданин Николаева и Одессы. Почетный член Союза русского народа (1912).

 Родился в 1829 году в Николаеве в семье потомственных дворян Херсонской губернии. В 1842 году поступил гардемарином в Черноморский флот. В 1846 году - мичман. С 1851 года - прапорщик, старший адъютант Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора. С 1861 года - в распоряжении Министерства внутренних дел.

Во время службы в Черноморском флоте Богданович плавал на шхуне "Ласточка", фрегате "Мессемврия". Был знаком и близок со многими участниками Наваринского сражения, из первых уст слышал подробности об этом сражении, в том числе от бывшего начальника русской эскадры Л.П.Гейдена. Более того, сын Л.П.Гейдена Л.Л.Гейден, тоже участник Наваринского сражения, после смерти отца доверил Богдановичу ценные, нигде ранее не публиковавшиеся документы, освещающие знаменательное событие. Это послужило толчком для написания книги под названием "Наварин", которая вышла в год 50-летия Наварина в 1877 году.

Затем последовали книги: "Синоп. 18 ноября 1853 года" (1878), "Гвардия русского царя на Софийской дороге. 12 октября 1877 года" (1879), "Стрелки императорской фамилии" (1881), "Россия на Дальнем Востоке".

.В Николаевской областной библиотеке хранится книга Богдановича "Синоп. 18 ноября 1853 года" (СПб., 1878) с дарственной надписью: "Михаилу Павловичу Паризо в знак уважения - от автора". На книге сохранился экслибрис: "Библиотека М.П.Паризо де-ла Валетт. № 413". М.П.Паризо в указанное время был городским головою Николаева.

В бытность свою старостой Исаакиевского собора Богданович в 1876 году приступает к изданию сборника проповедей "Кафедра Исаакиевского собора", который в течение 30 лет разошелся в количестве 18 миллионов экземпляров. Богданович – также автор !религиозно-нравственного содержания: "Житие Серафима Саровского", "Царь-освободитель", "Преподобный Серафим Саровский" и других.

В николаевской газете "Южная Россия" в разделе "Местная хроника" находим сообщение: "Вчера с утренним поездом прибыл в Николаев и остановился в Лондонской гостинице староста Исаакиевского кафедрального собора в Петербурге генерал-лейтенант Е.В.Богданович. В прошлом году Е.В.Богданович также посетил наш город. Он уроженец нашего города, и здесь покоится прах его родителей. В чине мичмана Е.В.Богданович служил в Черноморском флоте и имеет медаль за защиту Севастополя. В Николаеве живут еще некоторые из его сослуживцев по флоту. Религиозно-нравственные и патриотические издания Е.В.Богдановича, а также картины из разных эпизодов путешествия Царской семьи хорошо известны в России" ("Южная Россия", 13 сентября 1903 года).

В родном городе Николаеве Е.В.Богданович провел 3 дня. За это время он посетил мастерские Харьково-Николаевской железной дороги, судостроительные механические и литейные заводы, казармы 37 флотского экипажа.

В феврале 1909 года Николаевская городская дума направила писателю-земляку, Почетному Гражданину города приветственную телеграмму по случаю его 80-летнего юбилея. В ответ Богданович шлет прочувственную телеграмму, в которой отмечает, что с Николаевом он "неразрывно связан первыми воспоминаниями как с местом своего рождения, родными могилами и почетным избранием..."

А 10 марта получена ответная телеграмма Е.В.Богдановича на приветствие его Николаевской думой в связи с 50-летием государственной и общественной деятельности. Собранные на юбилее 300 рублей присланы Богдановичем в Николаев для стипендии имени юбиляра в одном из городских училищ.

Скончался после 1916 года.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.63-65.

Гаршин Всевоволод Михайлович (1855-1888)

Талантливый прозаик, писатель трагической судьбы. Наследственная душевная болезнь привела его к самоубийству - он бросился в пролет лестницы.

Автор рассказов "Четыре дня" (1877), "Происшествие" (1878), "Трус" (1879), "Из воспоминаний рядового Иванова" (1883), "Красный цветок" (1883), "Сигнал" (1887) и других, сказки “Attalea princeps” (1880), трагически воспринимал дисгармонию мира, был предельно восприимчив к чужой боли и страданиям. Был необыкновенно правдив. Никто не слыхал от него даже невинной лжи. Репин, работая над картиной "Иван Грозный и его сын Иван" (1885), писал царевича с Гаршина. Он же наделил чертами Гаршина героя своей картины "Не ждали" (1884-1888).

В сентябре 1880 года писатель Гаршин оказывается в Петербургской больнице для душевных больных. Оттуда в ноябре того же года его забирает брат матери, мировой судья Херсонской губернии В.С. Акимов (1837-1895) и везет в свое имение Ефимовку, деревню, расположенную на левом берегу Бугского лимана, в 28 верстах южнее Николаева (в 1956 году в результате слияния Кисляковки, Ефимовки и Свято-Троицкого было образовано одно село Лиманы).

Когда-то, в 1859-1860 годах, В.С.Акимов служил помощником капитана на судах, ходивших из Одессы за границу. Помогал распространению в России нелегальной литературы, изданной в Вольной русской типографии. В Лондоне посетил А.И.Герцена. В дальнейшем, поселившись в Ефимовке, В.С.Акимов становится мировым судьей Херсонской губернии.

Своего дома в Николаеве у В.С.Акимова скорее всего не было. Бывая в Николаеве вместе с дядей, писатель останавливался в гостинице (в одном из писем он сообщает, что у него в гостинице Бухеевой украли пальто). Несколько раз он посещал в Николаеве своих старых знакомых Мартьяновых.

Газета "Южная правда" в своем номере от 26 сентября 1940 года сообщала, что в Николаевском историческом музее экспонируются два кресла, которые "привезены из дома известного писателя Гаршина". Далее в этой же газете говорится, что "в ближайшие дни научные работники Николаевского педагогического института выедут в с. Ефимовку, чтобы записать рассказы старожилов, помнящих писателя". Однако каких-либо сведений о работе самой экспедиции нам обнаружить не удалось.

Гаршин пробыл в Ефимовке полтора года - до мая 1882 года. Это было трудное для писателя время. Только что вышедший из психиатрической больницы, он медленно возвращался к жизни. Мучительно искал, куда приложить возрождающиеся силы. "Делать", "работать" стало единственным желанием Гаршина. Еще больной, он пробует свои силы. Попробовал писать - не получалось. Ничего другого он не умел. Это приносило ему новые страдания. "Делать, т.е. писать что-нибудь, - не могу, хоть убейте", "А кроме этого - на что я способен!", - пишет он в одном из писем. (В.М.Гаршин. Полн. собр. соч. в 3-х томах. Т.3. Письма. М.-Л., 1934, с.216, 218).

Тогда он взялся за перевод "Коломбы" Пр. Мериме. Взялся со страхом. Неожиданно перевод пошел. Пошел быстро: он был начат между 10 и 20 декабря 1881 года и завершен через месяц, 20-23 января 1882 года. А в "Коломбе" 8 печатных листов! Впоследствии перевод был одобрен и напечатан в журнале "Изящная литература" в 1883 году (№ 1). "Коломба" явилась трамплином к собственному писательскому труду.

В.М.Гаршин в Ефимовке сумел побороть болезнь, вернуться к творчеству. В Петербург он возвратился с подготовленным к публикации рассказом "Из воспоминаний рядового Иванова" ("Отечественные записки", 1883, № 1). В Ефимовке же он пишет небольшую ироническую сказку “То, чего не было” ("Устои", 1882, № 3-4). Сказка сама по себе не является, как это признавал и сам Гаршин, удачным его творением. Кроме того, некоторые исследователи утверждают, что сказка в основном была создана еще в 1879 году. Тем не менее весьма примечательным фактом в этом случае является то, что писатель здесь упоминает местные названия: Свято-Троицкое, Ефимовка, Лупарево и Богоявленск.

В настоящее время от имения В.С.Акимова сохранилось весьма немного: погреб и остатки конюшен.

Лето 1882 года Гаршин провел уже в имении И.С.Тургенева Спасское-Лутовиново, в отсутствие, правда, хозяина, но вместе с семейством поэта Я.П.Полонского.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.62-63.

Толстой Лев Николаевич (1828-1910)

Жизненные пути-дороги завели в Николаев и великого писателя Л.Н.Толстого. Молодой Толстой захотел увидеть войну собственными глазами. Ему хотелось проверить себя, свою храбрость, кроме того, где, как ни в этих условиях, раскрывается сам человек, о котором он собирался писать. И Толстой едет на Кавказ, где служит его старший брат Николай. Поступив в армию юнкером (январь 1852 года), Толстой принимает участие в делах против чеченцев. За отличие в сражениях произведен в прапорщики со старшинством с 17 февраля 1853 года.

14 июля 1893 года начинается очередная русско-турецкая война. В марте 1854 года на стороне Турции выступили Англия и Франция, к которым присоединилась Сардиния. Предчувствуя решающие сражения, Толстой переходит в Дунайскую армию, которая сражалась против турок, а затем добивается перевода в Крымскую армию, в Севастополь. В конце октября - начале ноября 1854 года он выезжает из Кишинева через Одессу, Николаев, Перекоп - в Севастополь, куда он прибывает 7 ноября 1854 года. Его направляют в 3-ю легкую батарею сначала 14-й артиллерийской бригады, а затем 11-й.

В дневнике Толстого находим записи:

"3 ноября. На перевозе в Николаеве лоцман рассказывал мне, что 26-го было дело, на котором отличился Хомутов...

4-5 ноября. В Николаеве не мог ничего видеть. Слухи же не пишу, потому что оказались все нелепы: после 24-го, исключая осадных работ, ничего не предпринималось."

Чувствуется, что писатель всей душой там, в Севастополе. Ничего другое его не интересует. Только война. И люди на войне.

Это, собственно, и все, если иметь в виду сам факт пребывания Л.Н.Толстого на Николаевщине. Но в истории Николаева имя Толстого повторяется еще не раз и самым неожиданным образом.

В ноябре 1855 года, после оставления русскими войсками Севастополя, Толстой приезжает в Петербург, где с 27 декабря 1855 года служит в Ракетном заведении - до 16 мая 1856 года, времени, когда поручик граф Толстой получил одиннадцатимесячный отпуск. (17)

Продолжать службу в Ракетном заведении Л.Н.Толстой не стал. 26 ноября 1856 года согласно поданному прошению на Высочайшее имя он был уволен по болезни с военной службы. Помогли ходатайства Великого князя Михаила Николаевича и тогдашнего командира Ракетного заведения генерал-майора К.И.Константинова.

В 1865 году Ракетное заведение вместе с его новым начальником В.В.Нечаевым было переведено в Николаев и переименовано после перестройки (по проекту генерал-лейтенанта К.И.Константинова) в ракетный завод.

В 1911 году завод был закрыт. В бумагах упраздненного завода полковник С.В.Карабчевский, бывший начальник одной из мастерских этого завода, обнаружил ряд рапортов за 1855-1856 годы, написанных поручиком Л.Н.Толстым - дежурным по Петербургскому ракетному заведению. Был найден и рапорт Л.Н.Толстого от 29 декабря 1856 г. на имя командира Ракетного заведения генерал-майора К.И.Константинова о получении им, уволенным со службы поручиком графом Толстым, свидетельства для свободного жительства в России и за границей - впредь до получения указа об отставке.

Как выяснилось, генерал-от-артиллерии в отставке В.В.Нечаев, скончавшийся в Николаеве на 91 году жизни, служил в Ракетном заведении вместе с Толстым. "Его прислали в Петербург из Севастополя, где он служил в одной из полевых батарей, защищавших этот многострадальный город" - так прокомментировал эту находку генерал. Выяснилось также, что В.В.Нечаев сопровождал Л.Н.Толстого при его освидетельствовании в военном госпитале.

Обнаруженные бумаги Л.Н.Толстого, как сообщает "Николаевская газета" от 29 марта 1913 года, были переданы на хранение в Городской музей. Но, похоже, там следы их затерялись.

И еще один штрих в столь объемную тему "Толстой и Николаевщина". И ему название:

                  НЕИЗДАННЫЙ ТОЛСТОЙ

Уже при жизни Л.Н.Толстого его художественные творения, публицистика живо интересовали николаевцев. Судя по библиотечным отчетам, писатель всегда входил в пятерку наиболее читаемых авторов.

28 августа 1908 года в зале Городского собрания состоялось организованное Общественной библиотекой торжественное заседание в честь 80-летия писателя. Председательствовал видный городской деятель, присяжный поверенный, гласный думы В.Д.Шехавцов. Композитор Н.Н.Аркас сочинил для юбилея Толстого слова и музыку "Славы" ("Всесвітній Учителю"). Правда, возникли неожиданные препятствия и в последний момент "Просвита" ограничилась делегированием в комитет празднования своего представителя М.С.Заповенко. В адрес Толстого от имени "Просвиты" была послана приветственная телеграмма.

"Николаевская газета" опубликовала в этот день портрет Л.Н.Толстого и три статьи: "Великий писатель земли русской", "Толстой и церковь", "Чехов и Толстой".

Тогда же в училищной комиссии возникла идея напечатать в следующем 1909 году для распространения среди учеников городских школ "Избранные сочинения Л.Н.Толстого" с иллюстрациями и портретом писателя. Николаевская городская дума поддержала это предложение и выделила из своего бюджета кредит в размере 10-ти тысяч рублей, суммы в те времена довольно внушительной.

Однако, когда, казалось, все было решено, оставалось только определить состав сборника и заняться технической стороной дела, возникло препятствие, которое не позволило комиссии выполнить постановление городской думы.

Дело в том, что с начала 80-х годов, согласно доверенности, выданной писателем его жене Софье Андреевне, последняя взяла в свои руки ведение яснополянского хозяйства, а затем, с 1885 года, и всех его издательских дел. Ею было подготовлено и опубликовано восемь собраний сочинений Л.Н.Толстого и ряд отдельных изданий его произведений.

Писатель же, особенно в последние годы его жизни, в силу своих убеждений, считал, что его творчество принадлежит всем, и мечтал о безвозмездной публикации своих сочинений. Но графиня весьма ревностно защищала родовые и имущественные права и устраивала "домашние сражения" всякий раз, когда произведения ее мужа выходили "левыми" изданиями, что в конце концов явилось одной из причин ухода Толстого из Ясной Поляны.

Но трагическая развязка произошла в конце октября 1910 года. А пока в ответ на письмо Николаевской городской училищной комиссии с просьбой разрешить воспользоваться сочинениями графа Л.Н.Толстого для переиздания некоторых из них отдельным сборником был получен ответ, в котором говорилось:

"М.Г. Я прошу не эксплуатировать сочинения Льва Николаевича, права на которые предоставлены его семье. Он и так уже много отдал на общую пользу. Повторяю, что всякий сборник будет в ущерб продаже сочинений и сочувствовать сборникам я не могу. Их уже и так много, и я намерена твердо отстаивать свои права.

Гр. Софья Толстая".

Думе ничего не оставалось, как проголосовать за возвращение выделенных ею на издание сборника сочинений Л.Н.Толстого 10-ти тысяч рублей обратно в бюджет города.

И последний момент о соприкосновении писателя с нашим краем.

Среди старожилов села Ольгополя, что в Еланецком районе, сохранилось предание о том, что Л.Н.Толстой гостил у местного помещика графа Дмитрия Ерофеевича Остен-Сакена.

В бытность писателя в Графском (старое название Ольгополя) Д.Е.Остен-Сакен спросил у него:

- Как почивали, Лев Николаевич?

- Хорошо почивал, Дмитрий Ерофеевич, да только перед утром петушок пел под окнами - не давал уснуть.

На обед будущему вегетарианцу подали куриный бульон с мясом. Лев Николаевич спрашивает:

- Не тот ли это петушок, что изволил беспокоить меня утром?

- Тот самый, - был ответ хозяина.

Читатель вправе спросить, откуда могло возникнуть такое предание? Дело в том, что Л.Н.Толстой был в дружеских отношениях с Д.Е.Остен-Сакеном. Очевидно, пути их сошлись в Крымскую войну, а возможно, и раньше, так как Толстой и Остен-Сакен состояли в отдаленном родстве: одна из теток Льва Николаевича носила фамилию Остен-Сакен.

Имя Д.Е.Остен-Сакена, выдающегося военачальника, впоследствии генерал-адъютанта, члена государственного Совета, а в Крымскую кампанию начальника Севастопольского гарнизона и временно, до прибытия Горчакова, командующего войсками, - неоднократно упоминает Толстой в Дневнике. Так, 7 декабря 1855 года он записывает:

"5 был в Севастополе, со взводом людей - за орудиями. Много нового. И все новое утешительное. Присутствие Сакена видно во всем… Сакен побуждает, сколько может, войска к вылазкам... Сакен сделал траншеи перед бастионами... Сакен завел порядок для относу раненых в перевязочные пункты на всех бастионах. Сакен заставил играть музыку". (Л.Н.Толстой. Собрание сочинений в 22-х томах. Т.21. М., 1985, с.136).

Так что предание о приезде Толстого в гости к Остен-Сакену возникло не на голом месте.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.58-61.

Добролюбов Николай Александрович (1836-1861)

Милый друг, я умираю

Оттого, что был я честен;

Но за то родному краю

Верно буду я известен.

Милый друг, я умираю,

Но спокоен я душою...

И тебя благословляю:

 Шествуй тою же стезею.

(1861)

Автор этих стихов, известный литературный критик и поэт некрасовской школы, скончавшийся совсем молодым, посетил Николаев 15 лет спустя после того, как в нем побывал другой литературный критик - В.Г.Белинский. Безуспешно спасаясь от легочной болезни, в середине мая 1860 года Добролюбов едет для лечения за границу. Обратно из Афин возвращается пароходом в Одессу предположительно 12 июля 1861 года. Поездка не дала ожидаемых результатов. Изнуряющий кашель, прозрачность кожи, румянец щек - свидетельствовали о скоротечной чахотке. К тому же в Одессе хлынула кровь горлом. Доктор категорически запретил ехать дальше. Тем не менее 14 июля Добролюбов из Одессы пароходом плывет в Николаев, а 15 июля из Николаева на перекладных следует дальше "и на пятый день прибыл в Харьков" (15). Добролюбов очень торопился. Нужно было, по его словам, спешить “на выручку "Современнику", находящемуся, по слухам, при последнем издыхании". (16). Обостренное чувство долга, столь присущее Добролюбову, заставляло его всячески экономить время и отдавать его только творчеству. Он знал, что обречен, и спешил возвратить "Современнику" деньги, взятые для лечения и поездки за границу.

По причине столь быстрой смены событий и, следовательно, отсутствия отстоявшихся впечатлений, у Добролюбова мы практически не находим описания николаевских реалий. Лишь в статье "Внутреннее обозрение" ("Современник", 1861, № 8) он дважды упоминает о Николаеве, но только по конкретному поводу - начале здесь его утомительного путешествия по своей надобности на перекладных.

О других местностях, посещенных в этой поездке, он написал куда больше. Простой народ Украины, литература, фольклор неизменно вызывали у Добролюбова чувство уважения и восхищения. А в статье о шевченковском "Кобзаре", написанной незадолго до самой поездки, он особо подчеркивает народность творчества Т.Г.Шевченко. "Само собой разумеется, - писал Добролюбов, - что никто не откажет малороссийскому, как и всякому другому, народу в праве и способности говорить своим языком о предметах своих нужд, стремлений, воспоминаний, никто не откажется признать народную поэзию Малороссии. И к этой-то поэзии должны быть отнесены стихотворения Шевченко. Он - поэт совершенно народный,… весь круг его дум и сочувствий находится в совершенном соответствии со смыслом и строем народной жизни. Он вышел из народа, жил с народом, и не только мыслию, но и обстоятельствами жизни был с ним кровно связан" ("Современник", 1860, № 3).

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.57-58.

Афанасьев-Чужбинский Александр Степанович (1816-1875)

Прозаик, этнограф, поэт, историк, языковед. Писал на украинском и русском языках. Один из ярких представителей украинской романтической поэзии 40-60-х годов XIX века. Печатался под псевдонимом А.Чужбинский.

Родился в Полтаве в семье небогатого помещика. Учился в Нежинской гимназии. Его украинские стихи собраны в анонимном сборнике “Що було на серці”, СПб., 1841. Автор художественной прозы на темы русского и украинского быта провинциальной и столичной жизни. Был знаком с Т.Г.Шевченко, о котором оставил "Воспоминания".

В 1856-1860 годах участвовал в этнографической экспедиции Русского Географического общества. О результатах поездки регулярно печатал статьи в "Морской сборник". Позднее эти произведения составили книгу "Поездка в Южную Россию" (1-2, СПб., 1861, 1863), одобренную критикой.

Поездку по Херсонской губернии он заканчивает посещением части нынешнего Очаковского района Николаевской области. Время действия - весна 1859 года. Миновав Васильевку, Чужбинский попадает в Покровку. "Деревня эта, раскинутая по берегу морского залива, пишет автор, - усеяна небольшими озерцами, и возле каждого из них, где только поросли деревья, стоит хата, иногда на расстоянии тридцати и сорока сажен одна от другой. Промежутки эти наполнены песчаными буграми, которые в иных местах непроходимы... Пустынное и безотрадное место". Официальный пестрый столб (деревня принадлежала ведомству государственных имуществ), мельница, несколько деревьев - вот и все достопримечательности Покровки, растянутой версты на три. Хлебопашество чрезвычайно бедно, главное же занятие покровцев - ловля белуги, которая в большом количестве водится в их заливе, между Покровкой и островом Тендрой. Рыбу сбывают в Одессу, Николаев, Очаков. Далее автор рассказывает, что при нем рыбаки поймали белугу весом в пятьдесят пудов.

Афанасьев-Чужбинский подробно описывает рыболовный промысел, дубки (легкие парусные суда), на которых быстро и ловко покровцы работают, рассказывает о тяготах их жизни: зависимость рыбаков от кордона и карантинной заставы; ежегодное принятие присяги (дабы избежать контрабанды) и просто бюрократизм и черствость местного начальства.

Дальше путь автора лежал к Кинбурну. Поля, лежащие к Кинбурну, уже не так бесплодны: растут даже дубовые лески, хотя и довольно чахлые. Практикуется земледелие, но только для собственного пропитания. Близ острова Тендры ловится баламут (сельдь), известная под названием кинбурнской. На озерах "множество уток и меж ними пеликаны".

Более всего удивил путешественника Кинбурн: "Возле дороги торчал разрушенный каменный дом, дальше шли три или четыре деревянных домика и пять на другой стороне - вот все, что уцелело от форштадта (то есть крепости), в котором были улицы, лавки и где жили семейства многих отставных офицеров". Все разрушено и сожжено. В Кинбурне автор застал еще крепостной вал и несколько амбразур, батареи, блокгауз, казематы (магазины). И хотя все развалено и разрушено, все двери пустых казематов заперты на замок и у каждой - восковая печать.

Чужбинского удивило, что в Кинбурне, упраздненной и разрушенной крепости, есть комендант, канцелярия, в которой несколько писарей, чиновник в военном мундире - правитель канцелярии, ведут деятельную переписку, пишут ведомости, донесения и так далее.

"Очаков, - пишет далее путешественник, - некогда грозная крепость, стоившая столько русской крови, потом жалкая крепостца, разрушенная нами же без всякой надобности в минувшую войну, а в настоящее время - пустой городишка, еще хуже Алешек".

Церковь, маяк, оптический телеграф и какие-то пустые двухэтажные здания производят впечатление с моря, но "трудно представить что-нибудь скучнее и печальнее".

Следы разрушения, хотя город не пострадал в войну, церковь странной архитектуры, потому что переделана из мечети, скандальная история со взрывом порохового погреба, никакого движения, отсутствие торговли, кроме продажи сельдей и то незначительной, - вот что застает автор в городе, а ведь покорение Очакова было эпохой - с горечью заключает он и делает вывод: в стратегическом отношении Очаков - важный пункт, оберегающий вход в лиман, но торговым городом он никогда не будет.

На этом путешествие Афанасьева-Чужбинского по нынешней Николаевской области заканчивается.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.55-57.

Баласогло Александр Пантелеймонович (Пантелеевич) (1813-1893)

Поэт, публицист, грамматик.

Родился в Херсоне, в семье обрусевшего грека, морского офицера, с 1849 года - генерал-майора, а затем и полного генерала. В 13 лет был зачислен гардемарином в Черноморский флот, участвовал в войне с Турцией (1828-1829). Шесть лет находился в Балтийском флоте. В 1835 году вышел в отставку. Служил чиновником в Министерстве народного просвещения, комитете иностранной цензуры, архивариусом в Министерстве иностранных дел.

Еще в конце 1834 года мичман Баласогло вольнослушателем стал посещать лекции в Петербургском университете. Изучал русскую словесность, восточные языки. Увлекается идеями шеллингианства. Рано начинает писать стихи, подражая поэтам-"любомудрам", прежде всего Д.В.Веневитинову.

В 1838 году публикует вместе со своим другом молодым архитектором и поэтом П.П.Норевым совместный поэтический сборник "Стихотворения" - под общим авторским псевдонимом "Веронов". В 1840-1843 годах трудится над изданием энциклопедического типа под названием "Памятник искусств и вспомогательных знаний".

В 1847 году тоже в Петербурге выходит книжка Баласогло, посвященная одной букве и озаглавленная "Буква ѣ. Руководство к употреблению" - о ее происхождении в былые времена и о ее написании  в нынешние. Книга вышла под псевдонимом А.Белосоколов - переделка греческой фамилии автора на русский лад.

Круг знакомств и логика собственных убеждений привели Баласогло в кружок М.П.Петрашевского, поклонника Сен-Симона, руководителя русских социалистов-утопистов.

23 апреля Баласогло был арестован и заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Четверо суток на 22-х листах писал он свою "Исповедь", ничего не скрывая, но ни в чем и не раскаиваясь. Как не знавший о планах создания тайной типографии, Баласогло был освобожден из-под ареста и в ноябре 1849 года выслан в Карелию.

Служит в Олонецком губернском правлении. Здесь с Баласогло происходит тяжелое нервное потрясение, срыв. Он всерьез уверяет окружающих, что шеф жандармов граф А.Ф.Орлов и управляющий III отделением генерал-лейтенант Л.В.Дубельт - изменники императора. В результате   Баласогло оказывается в лечебнице для душевнобольных - больнице Всех Скорбящих, а спустя три месяца - снова в Петропавловской крепости.

После настойчивых просьб отца в октябре 1851 года было получено разрешение императора Николая I отпустить Баласогло на жительство в Николаев - к его родителям. И в ноябре надворный советник прибывает в город,

Николаев встретил его неприветливо. Из-за репутации политического ссыльного и сумасшедшего он не мог найти себе работу. В пенсии ему отказали. В письме в Москву от 5 апреля 1852 года к своему давнему другу скульптору Николаю Рамазанову Баласогло пишет: "Я здесь, в Николаеве, в самом стесненном положении... по невыносимому безденежью и безодежью... В этой пытке, где я лишен даже будничного времяпрепровождения с немногими истинно образованными и благородными людьми, какие здесь есть, я дохожу до совершенного изнеможения и телом и духомне знаю, за что мне ухватиться, чтобы добыть себе хоть грош, да свой!"

В другом письме, теперь уже к Н.Н.Тютчеву, члену литературного фонда, он называет себя литератором, "занесенным бурями на самое дно и привязь глубочайшей провинции".

Только в 1857 году с Баласогло был, наконец, снят полицейский надзор. Ему было разрешено преподавать историю и географию в Штурманской роте. Но положение оставалось тяжелым. Собственная жена Мария Кирилловна, женщина, как говорится, готовая на все, пишет донос в Третье отделение, будто бы Баласогло "не перестает проповедовать свои противозаконные идеи". И дальше: "Здешний губернатор молодой человек... Мой муж знал его ребенком, и поэтому, может быть, из деликатности он не делает ему никаких замечаний или потому, что не желает выслушивать его дерзких возражений".

Донос, однако, остался без последствий. В рапорте военному губернатору контр-адмиралу Г.И.Бутакову управляющий Штурманской ротой генерал-майор М.П.Манганари писал, что Баласогло "преподает историю, в которой имеет очень хорошие познания... В распространении же вредных идей не замечен".

В начале 70-х годов Баласогло начинает получать, наконец, довольно ничтожную пенсию - 85 рублей в год. Но к этому времени он уже не преподавал. Здоровье его окончательно расстроилось.

А в 1875 году в Николаеве выходит из печати его небольшая книжечка под названием "Обломки". С подзаголовком: "Черновые записи морского содержания (1817-1867), собрание мыслей, мнений и сочинений бывшего флотского офицера. Первый ряд литературных трудов А.Белосоколова. Морская литература и литература морского края". Брошюра в 25 страниц, "собрание мыслей и мнений", увы, туманных, сбивчивых - плод старческих поучений представителя века минувшего веку нынешнему. Утверждалось, что это только вступление, а дальше последуют и другие рассуждения, которых-де много накопилось за столько лет. Но, похоже, что для этого этих 25 страниц оказалось предостаточно.

 В середине XX столетия старожилы Николаева рассказывали, как в конце прошлого века (в 80-е - 90-е годы) по городу бродил какой-то странный старик в старой шинели морского офицера. Говорили, будто это сумасшедший писатель.

Непонятый, забытый еще при жизни, А.П.Баласогло скончался на восьмидесятом году жизни. Газета "Южанин" от 21 января 1893 года сообщала: "Жена и дочь надворного советника Александра Пантелеймоновича Баласогло с душевным прискорбием извещают о кончине его, постигшей 18 января 1893 года. Вынос тела покойного будет из Морского госпиталя 21 января в 12 часов дня"

Могила, как водится, не сохранилась.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.53-55.

В ногу со временем

Крымская война, вступление на престол нового императора Александра II и последовавшие за этим экономические и социальные реформы стимулировали и культурное движение, в том числе в Николаевском регионе. Литература все больше и больше сближается с жизнью, ставит и обсуждает общественные вопросы. Начинают выходить газеты, на страницах которых появляются зарисовки, стихи, очерки, рассказы, фрагменты из произведений объемных жанров. Печатаются библиографические обзоры, рецензии на литературные произведения. Именно здесь, в редакциях газет, сосредоточиваются местные литературные силы, начинает биться пульс литературной жизни.

 Николаевская пресса исследована пока явно недостаточно. Нам сейчас даже не известны имена многих журналистов, которые выступали под псевдонимами. За давностью времени забылось, затерялось и многое другое.

 Но общая картина литературной жизни Николаева известна. Скажем, в тех же газетах более или менее регулярно печатали свои очерки и рассказы сотрудники газет: Л.Г.Гельман (Жданов) – в “Николаевском вестнике”, газете, которая, впрочем, в отличие от других газет, совсем не жаловала литературные темы; А.Л.Гранкин (Гама, Dixi), Я.А.Гурович (Веди-Добро), Я.Л.Розенфельд (Роланд?) – в “Южанине”; А.Л.Гранкин, А.Нулин, К-тов - в “Южной России”; Д.Н.Тигер (Доль), В.Л.Нежданов, Евг. Ильин – в “Трудовой газете”; М.М.Чухнин (Ратмир, М.Верин), М.Любимов, А.Ардов – в “Николаевской газете” и другие.

 Со своими стихами, в том числе фельетонного характера, выступали: В.В.Котовский – в “Южанине”; А.Г-н – в “Южной России”, П.Л.Орешников (Павел Ор.), Александр Беллинг (Дз.?), Д.Н.Тигер (Доль) – в “Трудовой газете”; М.М.Чухнин, С.Афанасьев, Беда-Проповедник, Баян, Ге-Гамон, Иероним Бланк, Жан-Жак – в “Николаевской газете” и другие.

 Статьи литературно-критического характера публиковали: А.Нулин – в “Южанине”; П.Ю. и Роз.Г-на – в “Южной России”; А.Ардов, Ф.П.Шипулинский (С.Нагаль), Лилиан Бэр, Ив. Накатов, Ближний, А.М.Иерусалимский (А.Южанин), С.Н. – в “Николаевском курьере”; П.Л.Орешников (Павел Ор.), В.Л.Нежданов – в “Трудовой газете”; М.Любимов, М.М.Дмитриев, С.О-в, С.А., С.П-о, И.И.Пославский (А.Инд), Н.Н.Никольский (Фланер?), Артемьев – в “Николаевской газете” и другие.      

                Из числа других хотелось бы выделить Л.П.Радина (псевдоним Яков Пасынков), напечатавшего в “Южной России” обстоятельную статью “Памяти Писарева”; Ф.Я.Кона (псевдоним Панглос), помещавшего в 1904-1905 годах свои фельетоны в той же “Южной России”. Жил в Николаеве и участвовал в редактировании “Южной России” (1905), печатал здесь свои статьи-очерки народник Н.А.Виташевский.

 Предстоит еще выяснить, кто такой Л., автор напечатанного в “Южной России” от 25 мая 1904 года фельетона, озаглавленного “Партийность и непартийность” и направленного против так называемой непартийности как источника “рабства духа”. Этому же Л. принадлежит ряд других статей, в частности, “Доля ты русская, долюшка женская!” и “По ту сторону добра и зла”. В последней объектом резкой критики является А.В.Луначарский.

 Печатали газеты и переводы небольших беллетристических произведений иностранных писателей – исключительно на любовные темы, с захватывающим и, как правило, трагедийным финалом. Изредка появлялись и литературно-критические статьи зарубежных авторов.

 Нельзя не сказать и о других факторах, составных частях литературной жизни Николаевщины. Далеко не часто, но в Николаеве проходили встречи самих писателей с их читателями. Так, 18 октября 1907 года в помещении “Просвиты” украинский писатель Иван Воля выступил с рефератом “Індивідуальні риси української культури”. Через год, 15 августа 1908 года, на студенческом вечере выступил прозаик и драматург, уроженец Одессы, автор произведений из жизни еврейской бедноты С.С.Юшкевич. 15 ноября 1908 года в зале Городского собрания на музыкально-вокально-литературном вечере свои стихи читал известный еврейский поэт Х.Н.Бялик. 28 ноября 1909 года на таком же вечере выступил русский поэт С.Г.Фруг. И еще через несколько лет опять-таки на вечере в зале Городского собрания 27 декабря 1914 года познакомил слушателей со своими стихами николаевский журналист и поэт П.Л.Орешников.

 1914 год был вообще весьма “урожайным” на поэтов. 24 января 1914 года в театре Шеффера состоялся вечер поэтов-футуристов В.В.Маяковского, В.В.Каменского и Д.Д.Бурлюка, а 23 февраля того же года в этом же театре выступал Федор Сологуб. Но об этом вечере речь еще будет впереди.

 Наконец, весьма примечательной страницей, повествующей не только о литературной, но и общественной жизни Николаева, является история выступлений в городе критиков литературы и публицистов. Разумеется, сохранились сведения далеко не о всех выступлениях. Но общая тенденция просматривается.

 Современность диктовала темы, и само их перечисление позволяет почувствовать, представить проблемы, волновавшие тогдашнюю аудиторию. Прибывший в город известный публицист и педагог И.М.Радецкий прочел в конце 1907 – начале 1908 года в зале Технического общества серию лекций на общественно-литературные темы и среди них “О декадентстве в литературе”, “Л.Андреев и его произведения”. Не менее обширный цикл лекций предложил своим слушателям педагог и методист Ц.П.Балталон, и в числе избранных им тем значились: “Эстетические чувства” и “Творчество А.П.Чехова”. Правда, как считает Ив. Накатов, рецензент “Николаевского курьера” от 21 октября 1908 года, последняя лекция цели не достигла, ибо по мнению лектора, “Чехов – неглубокий и неумный художник”.

 Петр Пильский, одесский журналист и литературный критик, 15 марта 1908 года в театре Шеффера прочел лекцию “Л.Андреев и его творчество”. 20 и 21 марта в зале Городского собрания состоялись еще две его лекции: “Проблема пола и молодая русская литература”, “Леонид Андреев и трагизм жизни”. Отзывы того же рецензента “Николаевского курьера” – весьма доброжелательные, сочувственные. Наконец, 14 февраля 1914 года Петр Пильский прочел в недавно открытом Большом кинотеатре Иловайского (угол Соборной и Спасской) лекцию под названием “Вечер трагической красоты”.

 18 февраля 1909 года в зале Городского собрания писатель и публицист И.П.Белоконский в пользу местной Общественной библиотеки выступил с лекцией “О новейшей русской литературе”, а 10 марта того же года уроженец Вознесенска А.С.Бродский, избравший себе псевдоним по названию родного города, критик, драматург, переводчик, в зале Городского собрания выступил, вместе с артисткой В.Л.Юрьевой, с иллюстрированной лекцией на тему: “Поэты, влюбленные в прозу”. Спустя год, 21 марта 1910 года, он же в театре Шеффера читает лекцию “Искусство жизни”.

 Критик и публицист, сотрудник журнала “Современный мир” В.Л.Львов-Рогачевский в зале Городского собрания 2 декабря 1910 года прочел лекцию “Три поэта: поэт-гражданин, певец-чаровник, поэт-обличитель” (Н.Некрасов, К.Бальмонт, Э.Верхарн), а через три дня, 5 декабря, состоялась его другая лекция, прямо-таки нынешнего времени, - “Горький против Горького”.

 Не осталось без внимания и творчество Л.Н.Толстого, столь популярное у николаевских читателей. По приглашению Общественной библиотеки известный литературовед и литературный критик Ю.И.Айхенвальд 7 сентября читает лекцию “Толстой как художник”.

 Та же Общественная библиотека пригласила М.А.Каллаша прочитать лекцию “Обломов и Штольц в современной русской действительности”. Материалы свидетельствуют, что 9 ноября 1912 года лекцию слушали 393 человека и библиотека понесла убыток – 25 рублей 40 копеек.

 Посетил Николаев известный писатель-народник, соратник В.Г.Короленко, этнограф, фольклорист В.Г.Тан-Богораз, прочитавший 3 декабря 1913 года в зале Городского собрания лекцию “Жажда бессмертия. (Ценность жизни)”.

 На этом, разумеется, не исчерпываются факты литературной жизни Николаевщины второй половины ХIХ – начала ХХ столетия. Есть и другие. Известно, например, что учитель словесности в Николаевском реальном училище Д.М.Плетнев организовал в 1883-1884 годах выпуск неофициального журнала “Литературно-иллюстрированный сборник”. Учительница Николаевского городского начального училища им. Н.В.Гоголя Е.Ф.Овденко опубликовала в 1914 году книжку “Рассказы учительницы”. Николаевцы М.Г.Айзенштадт и М.И.Дайхес являются авторами-составителями вышедшей в 1914 году на русском языке хрестоматии для еврейских детей “Нашим детям”.

 Лекции на литературные и публицистические темы читали не только приезжие знаменитости, но и местные интеллигенты. Скажем, инспектор народных училищ К.А.Пятницкий 20 февраля 1904 года прочел в Биржевом зале лекцию о русской литературе. Публика же попроще довольствовалась соответствующей духовной пищей. Так, в “Николаевской газете” от 16 ноября 1913 года в разделе “Местная жизнь” читаем сообщение: “Завтра в здании “Эшопфы” состоится бесплатное чтение для народа с теневыми картинами. Г.Касимов прочтет “Муму” Тургенева”.

 В последнем случае организатором этого литературного собрания выступил специально созданный Комитет народных чтений.

 Можно, конечно, и не все известные факты приводить, а придерживаться, так сказать, определенной “концепции”. Но для нас основным руководящим началом остается принцип объективности.

Историю литературы, как и историю культуры, нельзя отделить от истории страны, самого народа, его просвещенности, образованности и еще от многих факторов, одно перечисление которых заняло бы довольно много времени. Но создается литература прежде всего отдельными личностями, наделенными талантом, волей и целеустремленностью.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.49-52.

Аксаков Иван Сергеевич (1823-1886)

Публицист и поэт, журналист и издатель.

 Сын С.Т.Аксакова – автора дилогии “Семейная хроника” и “Детские годы Багрова-внука”, брат К.С.Аксакова – поэта, литературного критика и филолога. И.С.Аксаков – теоретик славянофильства.

 После окончания училища правоведения в 1842 году И.С.Аксаков служит в департаментах Московского сената, а с 1848 года и до конца 1852 года, когда выходит в отставку, - чиновником особых поручений в Министерстве внутренних дел.

 Служебные дела требовали разъездов, командировок. И, находясь в разлуке с родными, И.С.Аксаков, как примерный сын, регулярно, через каждые три дня посылает Сергею Тимофеевичу и Ольге Семеновне обширные письма, в которых повествует о том, какие места он посещал, что видел, с кем беседовал, о чем размышлял…

 Не оставляет привычку писать письма-очерки И.С.Аксаков и после выхода в отставку, вплоть до 1856 года. Изданные позднее, они составили целую книгу, озаглавленную “Письма из провинции. 1844-1856 годы”. Написанные человеком наблюдательным, владеющим слогом, они являются по своей сути своеобразным литературным памятником эпохи – так, как она воспринималась глазами славянофила.

 В 1848 году по дороге в Бессарабию, куда он был направлен для изучения деятельности раскольничьих сект, И.С.Аксаков впервые увидел Николаев. В письме от 10 ноября 1848 года (из Одессы) он вспоминает: “В Николаев прискакал я ночью. Этот городок важный для здешнего края; в нем живут адмирал и штаб всего Черноморского флота. Если не ошибаюсь, так тут впадает Ингул в залив Буга, через который я переехал ночью при сильном ветре, на пароме с парусами. Меня перевезли только потому, что я ехал по казенной надобности; расстояние – с лишком верста, но по случаю ветра – гораздо больше. Ехать очень долго (два часа)… Звезды так ярко и отчетливо сияли на темно-голубом небе, как я никогда не видывал…”.

 Во второй раз И.С.Аксаков оказался в Николаеве летом 1856 года. Перед этим он в качестве добровольца в составе Серпуховской дружины Московского ополчения проследовал до Одессы и далее в Бессарабию. Принять участие в Крымской войне дружина успела.

 Главная квартира главнокомандующего Крымской армией и военными и морскими силами генерал-адъютанта А.Н.Лидерса находилась в Николаеве. Сюда же была направлена часть дружины Московского ополчения. Здесь же находился и И.С.Аксаков, прикомандированный к комиссии князя В.И.Васильчикова (в 1853-1856 годах – начальника штаба Севастопольского гарнизона) по расследованию беспорядков в заготовке продовольствия во время Крымской войны, а также в содержании военных госпиталей в южном крае.

 О самом Николаеве в корреспонденциях И.С.Аксакова из этого города говорится не так уж много.

 “Чего тут нет! – пишет он в письме от 23 июля 1856 года, - и канатный, и литейный, и машинный заводы; гравировальня, и типография, и школы… Видел я библиотеку Севастопольскую, т.е. книги: их было до 40 тысяч томов, почти все вывезено…”.

 Далее Аксаков сообщает: “Наконец, на этой неделе удалось мне устроить два вечера сразу, посвященные Севастополю. Один моряк князь Ухтомский читал Записки, веденные им во время осады, другие моряки (всего человека два)… должны были поправлять и пополнять эти Записки. Но все это ни к чему не привело. Журнал Ухтомского довольно плох и посвящен более изложению его впечатлений и мечтаний, полон литературных претензий… Слушатели, предъявляя замечания, начинали спорить между собою или рассказывают случаи слишком частные, потому что были мелкими орудиями, исполнителями. К тому же останавливать каждый раз рассразчика, чтоб записывать его рассказ, невозможно; и то насилу зазовешь на такое дело, когда музыка играет на бульваре. Из всех разговоров и расспросов оказывается, что морское ведомство постоянно ссорилось с сухопутным, и оба несправедливы в суждениях друг о друге… На один из вечеров пришел кн. Васильчиков и рассказал много интересного”.

 Следует отметить, что, вероятнее всего, это было первое в Николаеве собрание с обсуждением проблем исторического, а также и краеведческого характера, от которого берут свое начало последующие исторические общества.

 Осмотрев адмиралтейство, депо, разные другие морские заведения, Аксаков заключает: “Все это в обширных размерах, устроено прекрасно, все средства для содержания и постоянного сооружения флота имеются, только флота нет, и человека нет, который бы так разумел и любил это дело, как Лазарев, Корнилов, Нахимов”.

 Вот, пожалуй, и все, что он пишет о городе. Казалось бы, странно, что писатель, от внимания которого обычно не ускользало ничего, ни одна мельчайшая деталь, увиденная мимоходом, прожив полгода в Николаеве (с небольшими перерывами на командировки в Одессу, Екатеринослав и Симферополь), больше ничего не заметил в этом многострадальном городе, усталом от войны, наголодавшемся, нахолодавшемся, измученном постоями, видом крови, смертей, раненых, которых надо было принять, разместить, накормить, поддержать.

 Но на это есть свои причины: тяжелая война только что закончилась и теперь важно было дать ей оценку, определить, кто же защищал Родину, а кто способствовал ее поражению.

 По мнению автора “Писем”, репутации многих “героев”, созданных в Петербурге, фальшивы. Истинно высок только “нижний чин”; храбрость же многих офицеров не имеет нравственного достоинства. Постоянное превознесение сверх меры черноморцев чрезвычайно обижало и раздражало армию, гибнущую тысячами на бастионах. Морское ведомство постоянно ссорилось с сухопутным, главная квартира ссорилась с гарнизоном – мелкая вражда и личности во многом мешали делу.

 Одну из главных причин поражения в Крымской войне Аксаков видит в лихоимствах и злоупотреблениях. Так, например, отпускались огромные суммы для снабжения войск топливом. Деньги эти чиновники делили с командирами, одновременно разрешая солдатам по праву войны добывать топливо, где хотят. Поэтому солдаты ломали и жгли все, что способно было гореть, рубили сады, леса и рощи. Так же было и с сеном и с другими запасами. “Волосы дыбом становятся, когда вспомнишь, до какого цинизма доходила страсть к приобретению, к набиванию кармана в то время, когда люди гибли тысячами… Понятно, что нельзя было и ожидать другого результата войны, кроме позора”, - с горечью заключает публицист.

 Его не удовлетворяет работа комиссии, вернее, ее результат. Хотя присутственные места завалены делами, озаглавленными: о грабежах, произведенных казаками или уланами, о разорениях, причиненных войсками, и так далее, - “по всем этим делам результатов никаких: войска ушли, офицеры разъехались по России, да и уличить их невозможно: кто свидетели? – сами обиженные и разоренные…”

 Вот какие мысли занимали автора писем из Николаева 28 ноября 1856 года И.С.Аксаков покинул город.

Скончался он внезапно, от разрыва сердца.

Джерело: Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. Очерки истории культуры Южного Прибужья.(От истоков до начала XX века) Кн.2.Литература и театр [Текст] / Ковалева О.Ф.,Чистов В.П. - Николаев : Тетра, 2000. - С.45-48.